Ника Турбина, пожалуй, самая противоречивая личность на литературной арене позднего СССР. Её пронзительные и мрачные стихи захватили всю страну, а предприимчивые взрослые и совместная работа с Евгением Евтушенко сделали из неё настоящего поэтического вундеркинда. Сейчас в прокат вышел дебютный фильм режиссера Василисы Кузьминой «Ника», посвященный жизни поэтессы, а мы на примере её феномена хотим разобраться, как ранняя и бурная слава может уничтожить писателя, поэта и его творчество.

Постер к фильму «Ника», режиссёр: Василиса Кузьмина, в роли Ники Турбиной: Лиза Янковская.

Жизнь и семья до славы

Биография Ники Турбиной, несмотря на то что жила она по историческим меркам буквально вчера, полна белых пятен — расходятся даты, факты, а истории состоят из слухов и сплетен.

Известно, что Ника родилась в Ялте в 1974 году. Мать — художница Майя Никаноркина, отец — актёр Георгий Торбин. После развода родителей жила вместе с мамой, бабушкой и дедом, Анатолием Никаноркиным, медиком по образованию, писателем-фронтовиком и другом Александра Твардовского (да, того самого, который написал поэму «Василий Тёркин»). Вообще, семью Ники можно назвать творческой, потому что мать тоже писала стихи, хотя нигде и не публиковала, тесно дружила с поэтом Андреем Вознесенским (по слухам, у них даже был роман).

Ника была болезненным ребёнком и страдала бронхиальной астмой. Из-за приступов и боли она часто не спала, и по ночам Никуша (так девочку называли в семье), сидя в кроватке, что-то нашёптывала, а потом попросила маму или бабушку записывать. Ей было четыре года.

Девочка утверждала, что в такие моменты она общалась с Богом. Он-то и нашёптывал стихи по ночам. Позже Ника назовёт себя ночным человеком и в одном из интервью скажет:

«Только ночью я чувствую себя защищённой от этого мира, от этого шума, от этой толпы, от этих проблем. Я становлюсь сама собой».

Потом она научилась записывать стихи самостоятельно, но с большим количеством грамматических ошибок. Как объясняла эту ситуацию мама Майя, «настоящему поэту можно всё», в том числе и не ходить в школу.

Когда Турбиной было семь, в Ялту приехал писатель Юлиан Семёнов. Король советского детектива строил дачу и остановился в местной гостинице, где работала бабушка Ники. Причём далеко не на рядовой должности — руководила отделом обслуживания. Писателю потребовалась машина до аэропорта, когда бабушка практически заставила его взглянуть на стихи внучки. Тот сперва пошёл в отказ, но прочтя всего пару стихотворений, изрек: «Гениально!» Это и стало судьбоносным для Ники — через месяц её стихи опубликовали в «Комсомольской правде».

Кстати, псевдоним придумала мама — заменила одну букву. В дальнейшем, когда Ника получит паспорт, она навсегда оставит себе фамилию Турбина.

«Черновик»

После первой публикации в «Комсомолке» новость о девочке-вундеркинде со смешной чёлкой и прической в стиле Мирей Матье, которая пишет невероятно печальные и глубокие стихи, разнеслась по всему Союзу. Больше всего публику поражало несоответствие между маленьким ребёнком и глубиной текста, который она почти скандировала звонким замогильным голосом, стоя на сцене.

Восьмилетняя Ника говорила:

«Стихи ко мне пришли как что-то невероятное, что приходит к человеку, а потом уходит… Но пока что не уходит… Когда пишу, у меня такое чувство, что человек может всё, если только захочет захотеть… Человек должен понимать, что жизнь его недолга. А если он будет ценить свою жизнь, то и жизнь его будет долгой, а заслужит — и вечной, даже после смерти…».

В девять-десять лет на Нику обращает внимание известный поэт Евгений Евтушенко. Он буквально берёт шефство над девочкой и начинает её продюсировать. Благодаря его поддержке в печать вышел шестидесятидвухстраничный первый сборник стихов под названием «Черновик», который был переведён на двенадцать языков. Вот что пишет Евтушенко в предисловии:

«Ответ Ники на вопрос — кто её любимый поэт, признаться, меня поразил: Маяковский. У меня невольно вырвалось: „Но ты же на него совсем непохожа…“ Ника ответила: „А это неважно… Его стихи мне дают силы… Я могу идти дальше и дальше…“ Название этой книги мы выбрали вместе с Никой по заглавию одного из стихотворений. Восьмилетний ребёнок, в каком-то смысле это черновик человека. Но как в черновике рождаются, выплавляются формы поэтического мышления, так и в ребёнке вылепляются черты будущей нравственной зрелости. Я надеюсь, что, взяв в руки эту тоненькую книжку и раскрыв её, читатели войдут в сложный сокровенный мир не просто восьмилетнего ребёнка, но и восьмилетнего поэта, и ещё раз задумаются о том, сколько духовных богатств заложено в наших детях, и о том, что эти богатства мы должны сохранить от угрозы их уничтожения, нависшей над головами детей всего мира».

А вот строки самой поэтессы, написанные в 1983 году:

Жизнь моя — черновик,
На котором все буквы —
Созвездья.
Сочтены наперёд
Все ненастные дни.
Жизнь моя — черновик.
Все удачи мои, невезенья
Остаются на нём,
Как надорванный
Выстрелом крик.

После этого Ника перестала быть ребёнком, а стала полноценным советским поэтом и на равных вошла в литературные круги Москвы. Недетские рассуждения ребёнка о жизни, смерти и поэзии нравились взрослым, и Ника очень быстро поняла это, поэтому старалась дать публике то, что та хотела: взрослости, манерности, драмы.

Я, как сломанная кукла.
В грудь забыли
Вставить сердце.
И оставили ненужной
В сумрачном углу.
Я, как сломанная кукла,
Только слышу, мне под утро
Тихо сон шепнул:
«Спи, родная, долго, долго.
Годы пролетят,
А когда проснёшься,
Люди снова захотят
Взять на руки,
Убаюкать, просто поиграть,
И забьётся твоё сердце…»
Только страшно ждать.
1983

Кроме сборника, почти одновременно вышла пластинка со стихами: слова для конверта написала Елена Камбурова, которая пела несколько Никиных текстов. Как вспоминал Евтушенко, «уже сразу после первых строк, произнесённых ею, отпали все сомнения в том, что её стихи — это плод литературной мистификации. Так могут читать только поэты. В голосе было ощущение особого, я сказал бы, выношенного звона».

«Золотой лев», знакомство с Бродским, мировое признание

Ника действительно как будто была создана побеждать на поэтическом ристалище. С такой поддержкой и влиянием девочка в десятьлет смогла принять участие в международном поэтическом фестивале «Поэты и Земля» (в рамках Венецианского биеннале) и выиграла главный приз — «Золотой лев». Её снимали в кино, приглашали на телепередачи, а один из фанатов сумел отрезать прядь её волос (к слову, в Сети до сих пор есть немногочисленные группы поклонников поэтессы).

Через год семья Ники переехала в Москву, а мать во второй раз вышла замуж и родила вторую дочь — Марию.

«…Только, слышишь, не бросай меня одну. Превратятся все стихи мои в беду». Так писала Ника в своём пророческом стихотворении «Маме» в возрасте девяти лет. Однако Майя старалась построить счастье в новой семье, видимо, махнув на девочку рукой. И та по мере взросления пустилась в самостоятельное плавание по житейскому морю.

В тринадцать лет Ника уехала на гастроли в Америку, где буквально каждый её шаг отслеживали вездесущие папарацци и репортёры, так что её имя не сходило со страниц газет. В Штатах юная Турбина встретилась с Иосифом Бродским. Правда, об этом известно лишь со слов бабушки, которая трижды рассказывала эту историю по-разному. Между тем американские врачи заявили бабушке, что при такой нагрузке ребёнку необходимы консультации психолога. К этому моменту о гениальной девочке-поэте уже забыли на Родине.

Литературный феномен и сравнение с Ахматовой и Цветаевой

Ника стала настоящим феноменом в литературе — ей прочили славу Пушкина и Лермонтова, Есенина — не по годам взрослая, зрелая лирика казалась тому подтверждением:

Хмурое утро с холодным дождём.
Горько вдвоём.
Лампочка днём отливает бедой.
К двери идёшь — я за тобой.
Снять позабыли пластинку ночи —
Вот отчего путь к разлуке короче.

Критики не могли отнести язык поэтессы к какому-либо направлению — её талант выражался, в том числе и в «особости». Строки Турбиной сравнивали и с Ахматовой — девочка-вундеркинд писала о такой же глубокой печали и надломленности, будто взрослая женщина. К тому же, получив «Золотого льва», она практически уподобилась Анне Андреевне, которая стала обладательницей премии почти в 60 лет.

По настрою, уровню мрачности и печали стихи Ники сравнивали также с Мариной Цветаевой. Девочка училась в той же ялтинской гимназии, что и известная поэтесса, а короткая стрижка и большие глаза силуэтно напоминали Марину Ивановну. Позже стремление Ники к самоубийству также соотнесут с судьбой Цветаевой.

Роковые тринадцать

А в тринадцать лет случился первый надлом. Внезапно «пропали» стихи. А с ними ушла и слава. Да, организовывать концерты ей помогал Евтушенко; девочка росла без отца и очень привязалась к поэту. Однако в определённый момент он без объяснения причин прекратил поддержку (а она была, в том числе и материальная). Турбина так объяснила это в интервью: «Он, наверное, испугался, подумал: „Хватит с ней возиться, а вдруг она больше писать не будет?“ Кому нужны чужие беды?».

Позже в программе «Взгляд» в свои двадцать лет Ника выразится в адрес Евтушенко уже более радикально:

«Был человек, в которого я верила, который мне как-то помогал. Не как-то, а очень помогал. Такая детская вера в людей. И вдруг человек испарился, и я осталась одна. Я растерялась, потому что он был как и поэт, который курировал меня, и как друг. Своего рода отец духовный».

Евтушенко отказывается говорить и как-то комментировать ситуацию, которая произошла с Никой Трубиной, и свой внезапный уход, потому что по его мнению, «девочка не справилась со своей славой и сама виновата. А я сделал всё что мог и дал ей шанс».

Ника выросла, и тот самый эффект несоответствия исчез. Окончательно писать девочка забросила в четырнадцать — стихи «не получались». И примерно с этого же возраста познала «радость» утоления всех бед в алкоголе и никотине, вошла во вкус богемной жизни. А в начале 90-х поэзия вообще как литературный жанр перестала быть востребованной.

Взрослая жизнь и конец

Шестнадцатилетняя Ника уехала на год в Швейцарию, где стала гражданской женой семидесятичетырёхлетнего профессора-психиатра, владельца клиник Джованни (по другим данным, ему в то время было 76 лет). Вернулась на Родину через год, и жизнь окончательно пошла под откос. С работой и учёбой не складывалось — даже немного попробовала себя в роли дворника. Зато с алкоголем отношения вполне устоялись. А вот с мужчинами нет — многие (да практически все) не выдерживали запредельно взбалмошного характера, да ещё на фоне хронического запойного алкоголизма. Писать такие же глубокие стихи, как и раньше, Ника уже не могла.

В двадцать два года она первый раз выпала из окна пятого этажа, но осталась жива — повредила лишь позвоночник и ключицу. Друзья и близкие только потом поняли, что это была отчаянная попытка привлечь внимание и попросить помощи, пусть и в такой ужасной форме.

А двадцать семь Ника совершит свой второй и последний полёт с пятого этажа. К концу жизни она даже не сможет вспомнить свои собственные стихи.

https://youtu.be/ZV0gbkz1k3Q

Выводы

На одном из поэтических концертов Булат Окуджава, когда узнал, что вместе с ним будет выступать маленькая Ника, отказался от участия. Он объяснил свой поступок тем, что не хочет участвовать в убийстве ребёнка. Фактически это и произошло с поэтессой.

Многие поэты проживают стремительную, короткую, но по-своему яркую жизнь. Однако они творят вплоть до последнего вздоха. А вот Ника Турбина из отведённых ей двадцати семи лет фактически половину своей короткой жизни пребывала в глубоком творческом кризисе, ступоре, находя забвение в алкоголе и наркотиках.

Из-за её литературного феномена и необыкновенного таланта возникали вопросы авторства стихов, которые ещё больше добили Турбину. Есть «апокрифическая» версия, что стихи девочка писала не сама. По крайней мере, частично, то есть её строки могли подвергаться серьёзной редактуре. Якобы мама публиковала свои стихи под именем дочери. Так это или нет — неизвестно, однако есть кадры, на которых Ника читает стихи, а мама бережно и ласково держит её за запястье, словно своей энергией подпитывает, а может, и подсказывает (нашёптывает). Очень трогательно, а с другой стороны, и подозрительно. Может, в этом и кроется объяснение того, что Ника вдруг внезапно перестала писать?

В любом случае она не выдержала испытания тягчайшим бременем славы, внезапно свалившимся на её неокрепшие плечи. Есть свидетельства, что она (совсем ребёнок) вращалась в среде признанных литераторов той поры, разговаривала с ними на равных, как взрослая — и этим ранним «взрослением» личность Турбиной оказалась разрушена.

Есть также мнение, что «Ника» — первый в СССР коммерческий проект с циничным использованием ребёнка. Стояли за этим её бабушка и мама. Как уже говорилось, деньгами помогал Евтушенко, плюс за изданием книг, надо полагать, выплачивались немалые гонорары. О прочих дивидендах (Ника ведь и выступала с концертами, и снималась) можно и не говорить.

Сегодня жизнь и творчество Ники Турбиной представляют собой не просто литературный феномен, а пример нездорового влияния славы на любую творческую личность, которая может быть потенциально не готова к известности.