От литературы бунта до первой ступени к писательству: эволюция самиздата в России
Ёмким словом «самиздат» в советское время обозначали обширнейшее явление: литературу, изданную самостоятельно, без одобрения цензуры. Чаще всего диссидентского плана, хотя к этому определению можно отнести даже и невинные рукописные школьные газеты, распространявшиеся в пределах класса и содержащие забавные истории и даже сплетни. В современной России ситуация изменилась: сегодня начинающие и даже известные писатели могут издать книгу на свои средства и при этом не ждать ответа от крупного издательства. В нашей статье разбираем, откуда берёт начало это явление и что собой представляет самиздат сегодня.
Истоки
Название «самиздат» появилось в середине 1940‑х годов. Поэт Николай Глазков подписывал собственные машинописные поэтические сборники словами «Сам себя издат». Как водится, слово сократилось, приобретя известную форму. Samizdat даже перекочевало в англоязычный мир для обозначения неких «свободолюбивых» текстов.
«Самиздат» расцвел пышным цветом в СССР. Однако корни его лежат ещё в старой России.
Ещё один пример ― «Горе от ума». Комедия была запрещена цензурой и ходила в «списках». Списки читали в Москве и Петербурге, оттуда они быстро распространились по другим городам и уездам.
Первая публикация пьесы не полностью, а с сокращениями и правками, появилась только в 1833 году уже после смерти Александра Грибоедова.
Советский писатель-диссидент Борис Вайль по поводу возникновения самиздата высказался так:
«Я думаю, что он появился ещё в царской России, в конце XVIII века, а расцвел в XIX веке. Недавно, например, я читал мемуары Бориса Чичерина, в которых есть очень интересные страницы про самиздат 1850‒1860-х годов, про то, что те свои статьи, которые по каким-то причинам не могли быть опубликованы, он запускал в самиздат. Хотя самого этого слова ― „самиздат“ ― тогда, конечно, ещё не было».
Памятник пишущей машинке
В конце 1980-х годов один из журналистов «Огонька» предложил установить на какой-нибудь московской площади памятник пишущей машинке. Именно её доступность (для тех, кто мог себе позволить приобрести) вдохнула жизнь в самиздат, как и «хрущевская оттепель» с ослаблением репрессий и свежим воздухом свободы. Это, соответственно, конец пятидесятых и последующие годы. Хотя контроль советской власти и органов госбезопасности никогда не ослабевал ― за нелегальное издание крамольной «антисоветской» литературы можно было и срок получить, и быть изгнанным из страны.
И все же, презрев опасность, в «те времена укромные, теперь ― почти былинные» (Владимир Высоцкий) нелегальные издатели трудились, порой не покладая рук.
Писатель-диссидент Александр Марченко так вспоминал о выпуске своей первой книги «Мои показания» (1967 год):
«Достали три машинки, правда, одна из них сразу сломалась, так что четверо умевших печатать сменяли друг друга. Те, кто не умел печатать, диктовали им, раскладывали экземпляры, правили опечатки. Одна пара с машинкой устроилась на кухне, другая в комнате. <…> На кухне постоянно кто-нибудь варил кофе или готовил бутерброды. <…> Работали подряд двое суток, а спали по очереди…»
И здесь мы подходим к еще одной грани той эпохи ― «тамиздату».
«Тамиздат»
Книги советских диссидентов и непризнанных писателей, поэтов, литераторов издавались «там» ― на Западе.
Те же «Мои показания» Марченко были изданы в Париже уже в 1969 году. Это документальные записки о том, в каких условиях содержались советские заключенные. В предисловии автор пишет о гуманистическом посыле своего произведения и его международной миссии:
«Я хотел бы, чтобы это мое свидетельство о советских лагерях и тюрьмах для политзаключенных стало известно гуманистам и прогрессивным людям других стран ― тем, кто выступает в защиту политзаключенных Греции и Португалии, Южно-Африканской Республики и Испании».
Напомним, что в то время указанные страны были во власти тоталитарных и авторитарных режимов.
Ещё один пример «тамиздата», связанного с лагерной темой, ― «Колымские рассказы» Варлама Шаламова. Их он предлагал издательствам в 1960‒1962 годах. Но, несмотря на хрущевскую оттепель, советскую цензуру они не прошли. Зато получили широчайшее хождение в самиздате.
Впервые единой книгой и в той последовательности, которую задавал автор, рассказы были изданы в Лондоне в 1978 году. Том насчитывал 896 страниц.
«Там» издавался и всемирно известный Александр Солженицын, за что был изгнан из страны. «Тамиздат»― это и «Доктор Живаго» Бориса Пастернака.
Произведения советских диссидентов от литературы попадали за границу разными путями. Конечно же тайными, поэтому многое до сих пор неизвестно.
Сочинения Юлия Даниэля и Андрея Синявского оказывались за рубежом благодаря знакомой последнего ― дочери французского дипломата.
В 1965 году писателей арестовали. Их обвинили в создании и публикации произведений, «порочащих советский государственный и общественный строй». Приговора они ждали практически полгода, виновными себя не признали. В феврале 1966 года Синявского приговорили к семи годам лагерей, Даниэля ― к пяти.
- Первый был обвинён в написании повестей «Суд идеёт» и «Любимов», статьи «Что такое социалистический реализм».
- Второй ― в написании повестей «Говорит Москва» и «Искупление» и рассказов «Руки» и «Человек из МИНАПа».
«Дело Даниэля и Синявского» стало одним из катализаторов развития диссидентского движения в СССР.
Вопреки всему
Итак, вопреки всему «самиздат» стал мощным явлением культурной жизни. Вот ныне знаменитые три книги, которые читали, несмотря на запреты.
«Собачье сердце»
Повесть «Собачье сердце» была написана в 1925 году. Эту историю Михаил Булгаков прочёл на нескольких литературных вечерах, после чего рукопись объявили преступной сатирой и изъяли во время обыска, и только благодаря вмешательству Максима Горького, спустя три года, автору она была возвращена.
Далее рукопись покоилась «в столе». Через четверть века после смерти писателя у повести началась новая жизнь.
Примерно с 1966 года машинописные экземпляры разлетаются по всей территории СССР. Уже в годы перестройки произведение было опубликовано в журнале «Знамя» в 1987 году.
«Котлован»
Похожая судьба ждала и повесть «Котлован». Эту философскую притчу о судьбе социализма Андрей Платонов создал в 1930 году. Повесть долго распространялась через самиздатовские копии. Отдельной книгой ееё впервые издали в Штатах в 1973 году. Предисловие написал Иосиф Бродский. В Союзе «Котлован» вышел в журнале «Новый мир» всё в том же 1987 году.
«Москва ― Петушки»
Постмодернистская поэма в прозе в течение почти двадцати лет вела бурную самиздатовскую жизнь. Венедикт Ерофеев написал «Москва ― Петушки» в 1969 году ― в разгар эпохи застоя с его всеохватным, всепоглощающим зелёным змием. «Легально» «Москву ― Петушки» опубликовали в сокращённом виде на страницах журнала «Трезвость и культура» в 1988 году.
Ещё один тип самиздатовских текстов ― переводы. Через них читательская аудитория СССР знакомилась с работами Кафки и Оруэлла, нобелевской речью Камю и «Письмом к заложнику» Сент-Экзюпери.
Интересная история приключилась с романом Хемингуэя «По ком звонит колокол». Автор считался «идеологически правильным», его произведения не раз публиковались в Советском Союзе. Роман 1940 года был переведен на русский и даже готовился к официальной публикации, но так и не вышел. Даже сильно сокращённый вариант показался цензорам опасным. И тогда к делу подключился «самиздат».
Сбрасывая оковы
«Самиздат» ― не только книги, но и периодика, как, например, журнал «Синтаксис» Александра Гинзбурга, где было опубликовано пять стихотворений Бродского, за что он попал в поле зрение КГБ. Самого Гинзбурга осудили на два года; его журнал был первым, приобрётшим широкую известность.
«Самиздат» ― это и переиздание произведений дореволюционной литературы, а также советской ― 20-х годов, ― когда была относительная свобода.
Технически «самиздат» советского времени ― и архаичное переписывание от руки, и применение печатных машинок, а также ксерокопирование. К слову, копировальные машины в отличие от печатных не были в свободной продаже, а находились лишь в учреждениях, поэтому те, кто занимался этим, сильно рисковали. В более поздние времена, опять же, в различных организациях, главным образом, научных, появились компьютеры. Они сильно отличались от нынешних одними только размерами ― с одноэтажный дачный домик. Для передачи информации применялись перфокарты. И вот с помощью этих «монстров» также издавали запрещённую и неподцензурную литературу.
Такое явление, как «самиздат», было известно и в странах Восточного блока, то есть Варшавского договора ― сателлитах СССР.
Что же касается «принимающей стороны», лидировали США, Англия и Франция, реже Западная (тогда) Германия. Именно в этих странах Западного блока находились центры «тамиздата».
Так, в 1955 году в Париже, в издательстве «Олимпия Пресс» был опубликован роман Владимира Набокова «Лолита». Помимо всего прочего, он примечателен тем, что написан на английском языке, то есть сразу ориентирован на заграницу. Хотя, как правило, «тамиздатовские» произведения находили отклик у русскоязычных ― представителей эмиграции разных волн.
Самиздат был глотком свежего воздуха. Читая переписанные или напечатанные на машинке тексты Владимира Высоцкого, стихи Иосифа Бродского, самодельные переводы фантастики, советские люди словно сбрасывали оковы партийной идеологии.
К началу 90-х с падением цензуры завершилась и эпоха самиздата. Хотя автор этой статьи как-то общался с одним востоковедом, который вспоминал, что на волне интереса к разным духовным вещам, году ещё в 1993‒1994-м переводил некие восточные священные тексты, переписывал их от руки, ксерокопировал и продавал на книжной ярмарке в ДК имени Крупской (Санкт-Петербург). Говорил, что, в принципе, на кусок хлеба зарабатывал без особых хлопот. Но это уже, как говорится, совсем другая история ― «рынка в книжном рынке».
Сегодня самиздат в классическом бумажном виде можно считать канувшим в Лету, особенно в эпоху Сети.
Хотя, регулярно спускаясь в метро, можно заметить пробуждение интереса к классической книге в твердой и мягкой обложке. Как знать, возможно, история пойдёт по спирали и некие практики бумажного самиздата будут востребованы вновь.
Коммерческие издательства
Сегодня самиздат уже не носит такого революционного характера благодаря отсутствию конкретного цензурного законодательства и соответствующих органов, которые были распространены в советское время. Теперь процесс носит гордое название selfpub. Изменилась также сама технология печати книг.
На рынке появилось множество коммерческих издательств и издательских платформ (DeLibri и издательская платформа Rugram одни из них), которые помогают авторам любого масштаба издать книгу и не ждать ответа от издательств классического типа.
